...Рота старшего лейтенанта Хакима Депуева пошла в атаку на фашистов. Прямой наводкой били враги по танкам, идущим в атаку, но ничто не могло остановить стальную лавину. Танкисты, охваченные ненавистью и жаждой мести, неудержимо рвались вперёд...
Этот альбом в черном переплете найден в тюрьме. Он лежал на столе начальника тюрьмы в ворохе различных бумаг, рядом с ручными кандалами. Альбом принадлежит русской девушке из деревни Ржевка, Псковского района, Марии Павловой. В нем помешены фотокарточки родных, подруг, с которыми она провела детство и попала в немецкую неволю. Он содержит в себе и личные записи о жизни Павловой в рабстве. «Этот фотоальбом я завела в лагере Юрьеве, — читаем мы на первой странице. — Когда я посмотрю в этот альбом, то мне вспоминается тяжелая лагерная жизнь всех девочек, заброшенных на чужую сторону».
Перевертываем первый лист. На фотокарточке — семья Павловых: мать, отец и брат. Сколько слез пролила Мария, смотря на снимок семьи! Вот запись, от которой сжимается сердце: «Ой, милая мама, как я раньше жила с вами. Всегда была сыта, одета.Теперь слезы льются из глаз. Как старались, учили вы меня, а теперь я превратилась в нищенку, скитающуюся по чужим краям. Хуже нищенки! Нищенка свободна, она может пойти, куда ей задумается, а нас никуда не пускают, держат взаперти, гоняют, как скот. Увижу ль я тебя, милая мама?!».
Под портретом две строфы: «Где сестра моя Зина и дома ль родная, Где же милый, любимый мой брат...»
В следующих записях Павлова раскрывает свою душу: «Да, мне уже семнадцать лет. Я нахожусь в лагере трудовой повинности, без матери, без всякой радости своей молодой жизни. Почему так страдает русский человек? У русского натура простая, смелая, а у этих—грубая, бездушная, как у самых диких зверей. Да, тяжело... 14 апреля 1944 года мне исполнилось 17 лет. Я в плену. Что ожидает меня впереди? Смерть приближается с каждой минутой в этом германском лагере. Как хочется еще жить! Я верю в тебя, русский народ, за всё ты расплатишься».
И, как бы продолжая эту мысль, она записывает: «Ох ты, русская, ненаглядная моя земля...»
Потом записи обрываются. Они ведутся отрывочно, как бы наспех: «24 июня 1944 г. мы стали работать прачками в городе Юрьеве».
«Получаю 200 г. хлеба. В нем разная смесь. Весь заплесневевший, с опилками Мне приходится его есть. Что сказать про баланду? Она отравляет мой организм — трава с водой. От этой пищи я стала бледная, словно жила в чаще лесной».
«За громкий разговор вчера вечером сегодня работала на погрузке дров. От непосильной тяжести всю ломит».
«Немец бил палками».
Больше записей нет. В канцелярии тюрьмы этот альбом был зарегистрирован как вещественное доказательство «неблагонадежных» мыслей Марии Павловой Что сделали с ней немцы? Где она теперь?
Валентина Милюнас, санинструктор 125-го стрелкового полка 43 гвардейской латышской дивизии 130-го латышского стрелкового корпуса. Кавалер Ордена Отечественной Войны и Ордена Красной Звезды.
В июле 1944 года Корпус освобождал Советскую Латвию. Вспоминает командующий 2-ым Прибалтийским фронтом Андрей Иванович Ерёменко:
«...В дальнейшем 43-я гвардейская латышская дивизия, наступая несколько севернее Даугавпилса, заняла железнодорожную станцию Вишки; бой здесь был очень упорным, так как, закрепившись в прочных станционных постройках, гитлеровцы вели губительный огонь по наступавшим. Стрелки залегли.
Именно в эту минуту поднялась Валя Милюнас и с возгласом: «Вперед, за родную Латвию!» — устремилась на врага. За ней двинулись десятки других воинов, но вот вражеская пуля сразила героиню. Все думали, что она убита. С мыслью о мести за смерть молодой патриотки стремительно двинулись новые подразделения.
Вдруг Валя поднялась и, размахивая красным флажком, вновь стала звать воинов вперед на врага. Гитлеровцы были выбиты из станции. Раненую героиню подобрали ее подруги — санитарки. Красный флажок оказался косынкой, пропитанной ее кровью. Валя была принята в партию и удостоена высокой награды...»
Публикация графических материалов, содержащих нацистскую или фашистскую символику не является пропагандой идей нацизма или фашизма и производится только с историческими, научными, информационными, просветительскими целями, а также способствует формированию негативного отношения к идеологии нацизма и не используется для оправдания преступлений фашистской Германии.
У шоссе Демянск-Вотолино стоит небольшой памятник экипажу советского бомбардировщика Пе-2, сбитого в 1941 году. Русский, белорус и украинец — интернациональный экипаж. О нём пишет в своих мемуарах Роман Кармен
Признания противника – одно из самых ценных свидетельств. Немецкие генералы и фортификаторы неоднократно признавали, что севастопольская береговая батарея №30 являлась "подлинным шедевром инженерного искусства"...
В десяти километрах от Севастополя, в Балаклаве, в 2003-м году, впервые за сорок шесть лет на всеобщее обозрение был представлен сверхсекретный завод по ремонту подводных лодок.
Информация о бойцах и командирах Красной Армии, вызвавших огонь на себя, бросившихся под вражеские танки со связками гранат или взорвавших себя вместе с фашистами.
Накануне Курской битвы потребность в «языках» была постоянной. То, что немцы предпримут решительную попытку отыграться за Сталинград, сомнений не вызывало. Однако точной информации о том, когда, где, какими силами, у нас не было...
