Над городом летал истребитель. Маленькая машина, похожая на шмеля, кружилась в вышине с гневным резким жужжанием, – так летает шмель над гнездом своим, когда враг потревожит соты, заполненные мёдом.
Младший лейтенант Александр Кузнецов настороженно оглядывался, отыскивая своего врага, который мог появиться внезапно, по-воровски вынырнув из-за облачка. Но все было спокойно вокруг. Внизу лежала родная земля, освещенная бликами солнца, прорвавшегося сквозь окна в облаках. По этой земле недавно ходил геолог-разведчик Александр Кузнецов, исследуя её недра. Он бурил землю, чтобы узнать её строение, глубоко ли грунтовые воды, а люди строили на этих местах заводы, возводили тяжелые корпуса, и красивые здания эти стояли незыблемо на земле, украшая её и радуя человека...
Это было за Уралом, в Башкирии, далеко от того места, над которым летал сейчас Кузнецов. Но земля и там и здесь – везде одна, – советская, любимая, единственная, как мать. Александру Кузнецову приказали стеречь её покой, охранять от фашистских разбойников. С чувством великой ответственности за жизнь людей Александр кружился над городом.
Десятка полтора фашистских самолетов внезапно появились на высоте 2000 метров. Возле них закурчавились вспышки зенитных разрывов. Кузнецов пошёл навстречу врагу – в первую в его жизни атаку.
Он увидел черную свастику на стабилизаторе и черные кресты на вражеских крыльях. Это были двухмоторные бомбардировщики сероватого цвета, – почему-то именно этот холодный серый цвет, цвет жестокости, крепко запомнился Александру. Сердце его налилось злобой. Тотчас же впереди воздух рассекли синие струйки трассирующих очередей, и странно: вдруг исчез планшет с картой, висевший на груди Кузнецова, точно его унесло вихрем. Фашистские самолеты, повернув назад, уходили от наших истребителей. Догнав левый вражеский самолет, Кузнецов дал длинную очередь, фашист, хотя и задымил, но продолжал свои горизонтальный полет. Взглянув на приборы, Кузнецов увидел, что горючее на исходе, – дальше лететь нельзя. С досадой смотрел он вслед уходившим врагам.
«Ни одного не сбил... Ни одного», – огорченно думал Александр, снижаясь над своим аэродромом. Ему было стыдно перед товарищами. Молча стал он осматривать свою машину, – она вся была в пробоинах. Чувство досады на. себя за неудачу первой атаки сменилось яростным гневом.
«Подождите! Я вам это припомню!» – думал Александр, готовясь к новому бою.
24 июня с утренней зари Кузнецов снова патрулировал. Фашистские коршуны настойчиво лезли к городу, но как только показывались наши истребители, разбойники скрывались в облаках, не принимая боя.
Вскоре появились, вражеские самолеты.
Считанные мгновения – и быстрокрылый истребитель с гулким ревом взмыл ввысь. Но фашисты быстро скрылись. Кузнецов набрал высоту и стал ходить над городом, то поднимаясь над облаками, то опускаясь, внимательно заглядывая в окна. Опять никого! Горючего остается всего минут на 15 – нужно идти на посадку.
Уже выпустив шасси и планируя над аэродромом, Кузнецов заметил вспышки зениток, бивших по вражеским самолетам. Он снова убрал шасси и помчался туда. «За 15 минут хоть одну атаку успею», – решил он и бросился догонять фашистских стервятников, повернувших на запад. Он заметил одного, отбившегося от стаи – фашистский самолет шел на той же высоте метрах в 500, а за ним гнались издали два наших истребителя. Но Кузнецов был ближе и выжимал из нового сильного мотора все запасы боевой скорости.
Дистанция быстро сокращалась. Немецкий самолет был уже в 100 метрах. Кузнецов шел немного сверху и, прицелившись в кабину, сразу нажал все гашетки своих пулеметов. Фашист окутался дымом, потом взметнулось рыжее пламя, однако летчик продолжал вести самолет. Он вдруг сократил обороты, рассчитывая, что преследующий его Кузнецов на большой скорости проскочит мимо, и тогда можно будет ударить ему в хвост.
Но Александр быстро разгадал хитрость врага и тоже убавил обороты. Фашист мотнулся вправо – и Кузнецов вправо. Фашист влево – и Кузнецов за ним. Он упорно прижимал врага к смертельной для стервятника советской земле. Вот из объятого пламенем самолета выпрыгнул стрелок-радист, но лётчик продолжал вести горящий самолет то горизонтально, то рывком в бок, маневрируя. Кузнецов «сидел у него на спине», не отпуская ни на секунду. Когда враг был уже на высоте 80 метров, Кузнецов дал последнюю очередь, и с вражеского самолета слетел козырек, а за козырьком вывалился летчик-фашист и камнем, с нераскрывшимся парашютом, врезался в еловую рощу. Метрах в 50 от него с глухим взрывом упал самолет.
В тот же день Александр хорошо пообедал – никогда не был так вкусен чёрный хлеб! Он съел одну порцию компота, попросил вторую, но не успел раскусить последнюю абрикосовую косточку, как раздалась команда: «По самолетам!»
Так, с косточкой во рту, и побежал Кузнецов к машине. Когда он поднялся над городом, фашистские разбойники уже уходили от истребителей. Кузнецов помчался вдогонку. Выбрав для удара крайнего слева в стае стервятников, он сбавил немного газ, подзадрал вверх машину и со всех огневых точек резанул врага. Фашист резко вздёрнул нос кверху, загорелся, но в тот же миг Кузнецов почувствовал сильный удар по ноге. Отваливаясь от горящего вражеского самолета вниз, Кузнецов ощупал рукой правую ногу – она была в крови, сапог был порван в клочья. Кузнецов хотел нажать на педаль правой ногой, но она не подчинялась...
Он последний раз взглянул на горящего, неудержимо падающего к земле врага и с прямого полета выпустил шасси над своим аэродромом.
И вот уже истребитель с огромной скоростью мчится по земле. Раненый лётчик, осторожно нажимая левой ногой на педаль, повел машину по краю аэродрома, описывая полукруг влево. Истекая кровью, он остановил машину в десяти метрах от замаскированных самолетов.
Из машины Кузнецова вынесли на руках.
– Слишком близко подошел я к фашисту, – заговорил он. – Погорячился. Надо бы с четырёхсот метров его шарахнуть... Хладнокровней...
– Ничего, ты ещё не раз сможешь поправить свою ошибку, – сказал техник Зеленин, укладывая Кузнецова в санитарный автомобиль.
Статья написана в соавторстве с В. Гутманом и была опубликована в газете «Красная Звезда» 2 июля 1941 года.
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Александр Васильевич Кузнецов (1916 - 1996) - человек удивительной биографии. Нелёгкие, но успешные воздушные бои первых дней войны - это лишь начало удивительной и героической судьбы настоящего человека.
В 1932-м году Александр Кузнецов окончил геологоразведочный техникум. До 1937 года работает буровым мастером в геологической экспедиции.
В 1938 году поступает в Чкаловское военное авиационное училище имени К. Е. Ворошилова.
С января 1939 года - лётчик-истребитель Московского военного округа. С августа 1940 года - командир звена 163-го истребительного авиаполка Белорусского Особого военного округа. Летает на истребителе И-16.
С первого дня войны сражается с немцами в воздухе над Минском.
24 июня 163-й ИАП сбил в течение дня двадцать одну вражескую машину - рекорд в ВВС Красной Армии, который говорит о безусловном профессионализме лётчиков полка. В этот день Александр сбил 2 самолёта (по другим данным - 3) и был тяжело ранен. В госпитале ему грозила ампутация ноги, но отважный лётчик настоял на отмене операции, смог восстановить здоровье и вернуться в авиацию.
С осени 1941 года Александр Кузнецов - лётчик 488-го истребительного авиаполка. Воевал на подступах к Москве. 27 февраля 1942 года в районе Юхнова в воздушном бою Кузнецов сбил Мессершмитт-109, но и Харрикейн Александра был повреждён. Горящий самолёт пришлось покинуть над вражеской территорий и лётчик попал в плен.
В плену Александру Кузнецову прошёл несколько концлагерей в Смоленской области и в Польше.
9 октября 1942 года лётчик совершил побег, после чего участвовал в работе подполья Польской рабочей партии. Через некоторое время он уже является командиром диверсионной группы, затем - партизанского отряда. Деятельность отряда Кузнецова была настолько успешной, что немецкое командование установило крупное вознаграждение за поимку его командира - 30 000 марок.
В 1944 году 28-летний пилот-партизан уже возглавляет партизанскую бригаду. В июле бригада захватывает польский город Михов и соединяется с 8-й гвардейской армией. После проверки в органах контрразведки армии Александр Кузнецов вновь становится военным лётчиком.
После окончания войны и до 1959 года Александр Васильевич - лётчик гражданской авиации, провёл в воздухе 9500 часов.
В июне 1959 года Кузнецов становится первым начальником аэропорта Магнитогорска - легендарной «Магнитки». Именно под его руководством был возведён и начал работать весь аэродромный комплекс.
Александр Васильевич Кузнецов (справа) и командир отдельной магнитогорской авиаэскадрильи, бывший лётчик 112-го гвардейского авиаполка, Герой Советского Союза Леонид Васильевич Дема.
Александр Васильевич Кузнецов награждён орденом Красного Знамени, медалью «За оборону Москвы», медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», медалью Жукова. Кроме того, лётчик-партизан является почетным гражданином польского города Лодзь, награждён золотым «Крестом Заслуги», орденом Возрождения Польши и крестом Грюнвальда - высшей военной наградой Польской народной республики.
В 1963 году на Свердловской киностудии был снят документальный фильм о судьбе Александра Кузнецова, он же является главным героем книги «Золотой крест», написанной военными журналистами Юрием Левиным и Николаем Мыльниковым.
