Пропавший самолет

Предложение, от которого нельзя отказаться

Мы познакомились в процессе подготовки самой первой экспедиции Линия фронта. Мы – это люди, увлеченные автомобилями колесной формулы как минимум 4х4, героической историей нашей страны и авантюрными идеями. Во многом благодаря советам и помощи Алексея Кравченко, командира поискового отряда Тризна, мы две недели благополучно, без ЧП колесили по маршруту Линии фронта, по местам жестоких кровопролитных двухлетних боев, по земле, до сих пор усеянной взрывоопасным железом. И когда в октябре 2006 г. Алексей позвонил нам с просьбой помочь победить бездорожье, мы долго не раздумывали – едем! Долг платежом красен.

В рамках Вахты памяти ребята из Тризны решили найти самолет советской армии, разбившийся в начале войны под Вязьмой. Информацией о нем поделились местные жители и место падения показали точно. Но координат GPS никто при разведке не вбивал и точку на карте не ставил. В команде был человек, который вроде бы точно помнил воронку, оставшуюся на месте взрыва рухнувшей машины. Стало понятно, что надо готовиться к настоящей поисковой экспедиции. Предстояло вновь обнаружить точное местонахождение остатков самолета (по воронке характерной формы и с помощью металлоискателей), а также найти останки летчика или экипажа, чтобы похоронить их на воинском мемориале. Непосредственно наша задача заключалась в том, чтобы доставить от точки, где кончаются дороги и начинаются разбитые лесовозами направления, снаряжение и оборудование поисковой группы как можно ближе к квадрату, в котором упал самолет. Район действия – Смоленская область, подробные данные о местах, где разворачивались события, мы публиковать не станем, чтобы не провоцировать наплыва доморощенных любителей военной истории и мародеров.

Итак, у нас в распоряжении два выходных, на большее рассчитывать не приходится, все люди работающие, если не укладываемся в эти два дня, продолжение через неделю. С местом действия мне повезло. Мой домик в деревне как раз в Смоленской губернии, там меня ждет УАЗка. Выехав в пятницу вечером в направлении дачи на гражданском форде, мне нужно в субботу утром прибыть к месту встречи уже на боевом коне марки УАЗ-31512.

Утро субботы. Как же мы с УАЗкой соскучились друг по другу и настоящему делу! Урчит двигатель, согревая сталь цвета хаки от морозного осеннего инея, в кузов закинуты палатка, спальник, бензопила, поставлен хлыст антенны радиостанции. Все! На два дня нет

мегаполиса: пробок, офиса, телефонов и компьютеров. На два дня наши машины, прямо как машины времени, перенесут нас на 65 лет назад, в осень 41-го.

Поиски, которые не могут не закончиться.

К назначенному перекрестку у Вязьмы приехал чуть раньше, зашел в придорожное кафе, пью кофе, смотрю на пустынную в этот ранний час дорогу. Именно по ней 7 октября 1941 г. к этому перекрестку с Минским шоссе выскочили передовые части 7-й танковой дивизии немцев – одного из лучших танковых соединений Германии. Дивизия будущего Лиса пустыни Роммеля, первая вошедшая в Париж и успевшая на территории СССР выступить замком двух котлов под Минском и Смоленском, и здесь расписалась на первой трагической странице в главе Вяземский котел истории Великой Отечественной войны. Но вот и прибыл второй УАЗ Павла Чадаева с ребятами. Оказывается, основная группа легковых машин проехала раньше. Да, не любит УАЗ больших скоростей, он потом догонит, после асфальта.

Наш путь в центр Вяземского котла. После недолгих блужданий по местности находим нужную деревушку, скорее даже хутор, на окраине которого уже собрались ребята из Тризны. Кипит чайник, накрыт стол, сразу чувствуется практически армейская организация. Быстрый завтрак, совещание, недоприводы оставим здесь на хуторке. У ребят, ходивших в разведку, вызывает сомнение и мой стандартный УАЗ, но я в него верю! Принимаем решение: дальше пойдут три машины – два УАЗа и ГАЗ-69. В них, под крышу, грузим все снаряжение и оборудование, основная часть группы идет налегке пешком.

Опуская подробности обычных внедорожных приключений, скажу только, что наши пехотинцы передвигались быстрее обоза... Вот и нужная нам опушка леса! Где-то здесь, по рассказам местных жителей, и упал наш самолет (истребитель или штурмовик). Теперь осталось определить – сможем ли мы подъехать к самой воронке, а для этого ее еще нужно найти.

Как же меняется лес от времени года, совсем недавно показанное место падения с первого раза разыскать не удается. Меня поражают реперные точки, относительно которых пытаются ориентироваться уже не раз бывавшие здесь поисковики, практически сленговые названия: разбитая колонна, Эмка. Наша первая группа из поисковиков и водителей возвращается ни с чем. Второй раз в лес уходит уже несколько групп, через какое-то время возвращается делегат с докладом: Нашли! Берем GPS и отправляемся к месту, передовая группа уже орудует лопатами – обнаружили часть крыла и шасси. Сомнений нет – это здесь! Нужно только машины до места дотащить. Час-другой работы, две бензопилы, несколько топоров, много народу, десятки распиленных и растащенных из завалов деревьев - и вот посреди непролазной среднерусской тайги в нескольких метрах от воронки начинает функционировать полноценный лагерь с палатками и навесами, столами и стульями. Развешены мощные светильники, установлен бензогенератор, разгружено огромное количество ведер, лопат, тросов и прочего необходимого оборудования и продовольствия.

Работа, которая не останавливается.

Опять поразила организация, каждый сразу занялся своим делом: запылал костер, появилась лесная столовая, а главное уже есть успехи у ребят, делающих основную работу! Разведка доложила точно, осенью 41-го здесь действительно разбился наш истребитель. Поднятая с небольшой глубины стойка шасси с шиной, произведенной согласно маркировке на ярославском резинокомбинате, не оставляла сомнений. Время приближалось к обеду субботы, практически у нас, учитывая обратную дорогу, оставались сутки, ребята решают работать без перерыва даже ночью, сменяя друг друга. Свободные от смены отдыхают и поддерживают жизнь в лагере и работу ребят в воронке.

Воронка расширяется и уходит вглубь уже на несколько метров. Вот лопасти винта, вот осколки плексигласа фонаря кабины,вот фрагмент приборной панели... Это титанический труд. Несколько человек работают в самом низу, от них вверх тянется цепочка ребят, которые вытаскивают наверх в ведрах воду, грунт, фрагменты самолета. Еще несколько человек укрепляют образовывающийся бруствер воронки. Все это не прекращается ни на минуту. Ночью процесс выглядит особенно экзотически. Высоко на деревьях – мощные прожектора, освещающие место работы, тарахтит генератор. Чуть в стороне горит костер, у которого мирно разговаривают люди, одетые в основном в камуфляж разных стран мира. Дальше в полумраке – палатки, из которых раздается дружный храп, поодаль стоят машины. Человек, случайно заблудившийся в лесу и вышедший на урчание бензогенератора, мог лишиться дара речи.

В воскресенье у нас появилось время походить по округе. По дороге в лес заметили кучу железа, вернулись посмотреть. Это разбитая полуторка – остатки кабины, рама, колеса. Идем дальше, вот и одна из реперных точек поисковиков – разбитая колонна. В первой декаде октября 1941 г. на этой лесной дорожке стояла колонна машин связи одной из попавших в котел частей. Сейчас уже не определить, был ли это налет вражеской авиации или наши сами, понимая, что с матчастью не удастся выйти, взорвали колонну. Так и лежат посреди леса остатки машин, катушки с проводами, инструменты...

К вечеру проделана титаническая работа, перелопачено огромное количество грунта, вычерпаны ведрами кубометры воды. Единственный, но самый важный вопрос, оставшийся пока без ответа - судьба пилота. Разгадка рядом, метр-два, но уже темнеет и нужно собираться. Ребята, уставшие, но довольные проделанной работой, сворачивают лагерь. Они вернутся, в этом никто не сомневается! За два проведенных с поисковиками дня я еще больше утвердился во мнении, что это увлеченные ребята, делающие очень нужное, благородное дело.

В обратный путь тронулись уже затемно. Машины потяжелели, везем с собой еще и полсамолета...

Возвращение, которого все ждали.

Мы вернулись к самолету ровно через неделю. К нам присоединился суперподготовленный для тяжелого бездорожья УАЗ Антона Бондаренко, что оказалось очень кстати. Всю неделю лили дожди, и это еще больше осложнило процесс доброски оборудования к месту поиска. Пришлось пользоваться лебедками, когда машины стаскивало в топь. Но в конечном счете мы все-таки добрались до места. Поисковые работы продолжились. На этот раз в наш лагерь наведались сотрудники МЧС, лесники и егеря. В последние дни в лесу слышались выстрелы и прошла информация о браконьерах. К нам приехали с проверкой, начались вопросы: Кто такие? Есть ли оружие? Разрешение на проведение поисковых работ? Показав все официальные документы и предоставив на обозрение палатки, рюкзаки и машины, мы убедили проверяющих в законности своего пребывания здесь и в отсутствии у нас оружия и туш убитых животных. Нас попросили сообщить о браконьерах, если мы таковых увидим, и уехали. Однако мы еще встретились. Армейский грузовик ГАЗ-66, на котором передвигаются егеря, намертво сел там, где нам удалось проскочить. И пока поисковики занимались своим делом, автомобильная общественность на УАЗах кинулась спасать шишигу. Это казалось невозможным. Ну как в самом деле легковой УАЗ сможет выдернуть сидящий на мостах грузовик? Однако с помощью русского домкрата из березовой ваги и десятка крепких мужиков, упершихся руками и плечами в морду шишиги, уазик смог сорвать с мостов этого монстра.

В лагере тем временем поисковые работы заметно продвинулись. На поверхность были извлечены осколки разбившегося блока цилиндров двигателя самолета. Какой же силы был удар о землю! Нашлась и бортовая рация самолета. Сохранность в глине отличная. После мытья расплющенной ударом и взрывом рации надписи и даже радиодетали предстали перед нашими взглядами в полной неприкосновенности, как будто и не было этих 66 лет. Кажется, что хоть сейчас впаивай в новую плату и все заработает. Вскоре обнаружили кислородный баллон пилота и планшет. В планшете нашлась газета Красная звезда от 17 августа 1941 г. Бумага сильно повреждена, но фрагменты некоторых статей до сих пор можно прочитать. Один из материалов назывался Сталинские соколы наносят удар по врагу. Почему летчик, чей самолет разбился осенью 1941 г., хранил и брал с собой в полет августовский номер газеты? Здесь мы вступаем в область предположений. Одна из наиболее вероятных гипотез: в этом номере (а возможно, и в статье о Сталинских соколах) упоминалось его имя или его авиаполк. Кто знает...

Точка, которая пока не поставлена.

Никаких признаков погибшего пилота поисковики не обнаружили. Хочется верить, что ему удалось выпрыгнуть с парашютом и он прошел всю войну и вернулся домой. К сожалению, не были найдены фрагменты агрегатов самолета с серийными номерами, по которым можно было бы установить все данные о машине и летчике в архиве Министерства обороны. Бруствер не выдержал, и яму глубиной около 6 м основательно засыпало. А времени вновь не хватало. Очередная поисковая экспедиция, связанная с одной-единственной страничкой истории нашей страны, пока не закончена. Парни из поискового объединения Тризна твердо намерены вернуться сюда.

Ссылки по теме: