Еще раз о полковнике П.С.Козлове...
Г.Я. Грин, вед. методист Центрального музея Великой Отечественной войны
На правах рукописи.
Сайт "Вестник Чеховский" - независимое интернет-издание города Чехов и Чеховского района, опубликовал на своей странице статью Е. Авшарова «Ожидание полковника Козлова», предлагающую почтить память первого командира 17 стрелковой дивизии полковника Петра Сергеевича Козлова, попавшего в плен к немцам после побега из-под расстрела по приказу Г.К. Жукова, как разведчика-нелегала. При этом автор основывает свои выводы ссылками на статьи безвременно ушедшего историка В.В.Степанова, которые неоднократно печатались в газете «Чеховский вестник» (см. «Чеховский вестник» от 19.06.07, 17.07.07, 13.11.07, 04.03.08, 10.02.09, 17.02.09, 09.05.09. Статьи В.В. Степанова опубликованы также на сайте). Причем сам В.В. Степанов высказывал это лишь как предположение, доказательств которому он не нашел.
Автор интернет-статьи Е. Авшаров уверенно пишет, что «…история с расстрелом полковника Козлова, была инсценировкой, связанной с операцией «глубокого внедрения», которую осуществил особый отдел 43-й армии…» При этом он справедливо отмечает: «…По мнению В.В. Степанова, окончательно поставить точку в его истории можно только на основании документов, хранящихся в архивах учреждений и организаций, которые отправляли полковника Козлов за линию фронта….»
Но, тем не менее, еще не имея в руках указанных документов, Е. Авшаров уже берет на себя смелость в конце статьи просить читателей почтить память полковника П.С. Козлова, как разведчика-нелегала.
Нельзя с этим согласиться. Документов «учреждений и организаций, которые отправляли полковника Козлов за линию фронта…» мы пока так и не имеем. Поэтому попробуем воспользоваться теми документами, которые уже рассекречены и доступны исследователям. Это документы ЦАМО РФ, находящиеся в фондах Западного фронта, 43, 33 армии, частей этих армий, в т.ч. самой 17 стрелковой дивизии, а также фонда трофейных документов ЦАМО и немецких документов Бундесархива- 4 Армии и 57 мехкорпуса за период 1941 года.
Е. Авшаров называет историю о несостоявшемся расстреле полковника Козлова «темной историей при странных обстоятельствах».
История не такая темная, как хотелось бы верить многим. Арестован и отправлен под расстрел полковник Петр Сергеевич Козлов был, действительно, по приказу Г.К. Жукова, но не за то, что отошел не туда, куда ему было предписано, как предполагает Е. Авшаров, а за то, что он оставил 20.10.41 без боя укрепленный рубеж обороны на р. Протва, который еще в августе 1941 г. предполагался как рубеж обороны, равноценный Ильинскому рубежу Можайской линии обороны Московской Зоны Обороны. Факт оставления рубежа р. Протва без давления немцев неоспорим, это подтверждают и наши и немецкие документы любого уровня.
Схема строительства оборонительных рубежей Можайской линии обороны, утвержденная 23.8.41. Красная линия тылового рубежа проходит через Угодский Завод, оборону которого с14 по 20.10.41 занимала 17 стрелковая дивизия под командованием П.С. Козлова. Нарский рубеж обороны обозначен только от Наро-Фоминска до Варшавского шоссе. Юго-восточнее Варшавского шоссе (на Лопасню-Серпухов) линия обороны в августе 1941 г. еще не планировалась, но именно она стала непреодолимым рубежом для немецкой армии. Бои на этом участке шли в течение 2-х месяцев с 20-х чисел октября 1941 г., отсюда с 25.12.41 фашисты были изгнаны безвозвратно. Символично, что именно с этого же рубежа началось и изгнание армии Наполеона в 1812 году в ходе битвы на р. Чернишня, впоследствии названного историками Тарутинским сражением. Схема взята с
сайта.
Схема строительства оборонительных рубежей Можайской линии обороны, утвержденная 23.8.41. Красная линия тылового рубежа проходит через Угодский Завод, оборону которого с14 по 20.10.41 занимала 17 стрелковая дивизия под командованием П.С. Козлова. Нарский рубеж обороны обозначен только от Наро-Фоминска до Варшавского шоссе. Юго-восточнее Варшавского шоссе (на Лопасню-Серпухов) линия обороны в августе 1941 г. еще не планировалась, но именно она стала непреодолимым рубежом для немецкой армии. Бои на этом участке шли в течение 2-х месяцев с 20-х чисел октября 1941 г., отсюда с 25.12.41 фашисты были изгнаны безвозвратно. Символично, что именно с этого же рубежа началось и изгнание армии Наполеона в 1812 году в ходе битвы на р. Чернишня, впоследствии названного историками Тарутинским сражением. Схема взята с сайта.
Немцы в разведсводке ГА «Центр» за 18.10.41 ожидали после взятия Ильинского рубежа Можайской линии обороны сильного сопротивления частей Красной Армии на рубеже р. Протва и Нара: «Пред правым флангом 4 Армии противник отходит на восток, ведя упорные арьергардные бои. Следует рассчитывать на то, что за Окой и Протвой противник вновь примет боевой порядок для обороны…. Следует ожидать дальнейшего упорного сопротивления с использованием различных водных преград, проходящих поперек направления наступления...»
Но впоследствии немцы с удивлением отмечали, что такого сопротивления не случилось на южном от Варшавского шоссе участке – именно на том самом участке, который должен был оборонять полковник П.С.Козлов. При этом в разведсводке ГА «Центр» за 21.10.41 отмечалось ожесточенное сопротивление на северном участке, где бои вели 9 и 17 танковые бригады, 152 мотострелковая бригада, 201 вдб, арт.полки и др. части 43 армии, выходящие из окружения. Причем все эти части вели они ожесточенные бои на главном, а не на второстепенном, как 17 сд, участке, находясь в тех же условиях.
«К югу от шоссе перед 12 АК и левым флангом 13 АК слабый противник отходитна северо-восток.. В результате наступления наших войск через р. Протва под н. п. Высокиничи противник отступил на северо-восток.
12 АК: Встречая слабое сопротивление, части корпуса под н. п. Пафнутовка и Собакино продвинулись вперед. Севернее шоссе Медынь- Москва действуют крупные силы противника, получившие подкрепление (пехоту и артиллерию).
57 АК: 19 ТД встречает ожесточенное сопротивление противника по обе стороны шоссе Медынь-Москва к западу от р. Нара.»
События, предшествующие аресту и «расстрелу» полковника Козлова (по документам ЦАМО РФ).
3-4 октября в рамках начавшейся операции «Тайфун» на позиции 17 стрелковой дивизии (далее- 17 сд) 33 Армии было направлено острие наступающих частей немецкой армии, имевшей целью окружение и взятие Москвы. Бойцам-ополченцам пришлось нелегко. Оказав ожесточенное сопротивление в течение 2-3-х дней, они смогли замедлить продвижение немецких войск. Потери дивизии убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили около 8 тыс. человек. Эти бои подробно описаны в книге В.В. Климанова «Собой защитили Москву». Если внимательно рассмотреть в динамике прекрасно выполненные иллюстрации к этой книге, то видно, как после 2-х дней ожесточенных боев, немцы, окружив дивизию, оставили ей только один выход – на Вязьму, куда дивизия и продвигалась несколько дней. Там дивизия и разделила бы судьбу других ополченческих дивизий, попавшизх в Вяземский котел, если бы один из офицеров дивизии (и это был не П.С. Козлов. Фамилия этого офицера указана в книге В. Климанова, которой у меня сейчас нет под рукой), в районе Спас-Деменска не убедил остальных, что нужно пробиваться через линию окружения, а не идти без сопротивления на Вязьму. Именно это и спасло остатки дивизии. А где был П.С. Козлов и что делал в это время – в воспоминаниях ветеранов и имеющихся документах подробно не указано. Один раз, еще перед выходом из окружения, он выступил перед бойцами дивизии, почему-то впервые представившись им как командир дивизии (как
они с июля до октября его не знали - непонятно). Кто-то позже видел его в лесу с небольшой группой в период отхода с 4 по 10 октября, и других сведений о нем в период выхода из окружения нет.
С 10 октября 17 сд начала свое формирование во второй раз. Пополнялась она личным составом выходивших из окружения разрозненных частей 33 Армии. Командиром дивизии был назначен начальник отдела автобронетанкового вооружения 33 Армии полковник Михаил Павлович Сафир. 33 Армия в этот период боевых действий не вела. Сам П.С. Козлов появился в дивизии только 14.10.41 и по решению Военного Совета 33 Армии вновь принял командование дивизией от М.П. Сафира. Документов о том, что он все 4 дня находился в особом отделе, как утверждает Е. Авшаров, лично я нигде не встречала – только предположения. Если они есть у кого-нибудь из исследователей - хотелось бы с ними ознакомиться. Известен лишь отчет, написанный в этот период самим П.С. Козловым о боевых действиях 17 сд в период боев и выхода из окружения. Но для написания этого отчета достаточно нескольких часов, а не дней. С другой стороны, находясь в немецком тылу 4 дня, можно было успеть многое. Известны случаи, когда немцы вербовали себе агентов и за несколько часов… Дальнейшее поведение полковника П.С. Козлова, подтверждаемое многими документами 43 Армии и немецкого 57 мехкорпуса и ГА «Центр», к сожалению, склоняет именно к этой версии.
Бои на Варшавском направлении вели с 6.10.41 части Малоярославецкого боевого участка МЗО и части, срочно направленные из резерва Ставки, с 12 октября все они вошли в состав 43 Армии, принявшей этот боевой участок. Выходившие из окружения части 43 и 33 армий в районе Варшавского шоссе беспорядочно перемешались, что мешало осуществлять единое руководство боевыми действиями в районе с. Детчино и городов Малоярославец и Боровск.
С 18 октября 1941 г. приказом командующего Западным фронтом Г.К. Жукова были перераспределены полосы обороны 33 и 43 армий по фактическому положению частей. Т.к. 17 сд находилась в полосе действия 43 Армии, то она была включена в состав последней. Накануне вечером П.С. Козлов был оповещен об этом, о чем написал в своем донесении командующему 43 армии, поставив личную подпись. В свою очередь из 43 в 33 армию перешли 110 и 113 стрелковые дивизии, ведущие бои в районе г. Боровск. Из Боровска, отходившего в полосу 33 Армии, в район Угодского Завода утром 18.10.41 срочно, прямо из боя, была выведена 17 танковая бригада 43 Армии (не путать с 17 стрелковой дивизией, это разные части!). Этой танковой бригаде пришлось с боем пересекать Варшавское шоссе в районе Белоусово, т.к. шоссе с 10.30 18.10.41 уже было занято немецкими войсками – неожиданно прорвалась 19 танковая дивизия немцев. В район Угодский Завод - Тарутино с тяжелыми боями смогли пробиться лишь штаб и рота управления бригады, но к тому времени 17 стрелковой дивизии там уже не было. Остальные части 17 танковой бригады до 21-26 октября пробивались с боями севернее Варшавского шоссе до р. Нара.
В ночь на 18.10.41 Командующий 43 Армией К.Д. Голубев получил телеграмму особой важности из Генштаба содержащую приказ поднять по тревоге 17 сд и обеспечить
оборону р. Протва:
«Телеграмма ОВ (особой важности)
Вручить немедленно командарму 43 Голубеву. 18.10.41 0.13
Танки и пехота противника продвигаются от Недельное. Командующий фронтом приказал поднять 17 стрелковую дивизию по тревоге и занять рубежи обороны по р. Протва иск. шоссе на Малоярославец, Высокиничи. Мосты через р. Протва у Слободы Черная Грязь и у Требино взорвать. Организовать ПТО на возможных путях движения танков противника и не допустить противника за р. Протва.
Исполнение донести.
Соколовский.»
В 16.37 был получен еще один приказ из Генштаба: «…Комфронта приказал: прикрыть прочно это направление и ни в коем случае не допустить продвижения противника далее рубежа р. Протва. На рубеже р. Протва поставить вновь формирующуюся 17 СД из с.Угодский завод, подняв ее по тревоге. Немедленно ускорить выдвижение на Ваш левый фланг на это направление 17 танковой бригады, согласно ранее данного комфронта приказа…» Во исполнение этих приказов командарм Голубев, в свою очередь, приказал командиру 17 стрелковой дивизии Козлову перейти к обороне р. Протва.
18-19.10.41 17-ю сд в Угодском Заводе посещали офицеры из штаба 43 армии полковники Фурсин и Баланцев. Оба, независимо друг от друга, отмечали бездействие или слабые действия 17 сд. (здесь и далее - подчеркивания мои – Г.Г.). Более того, 19.10.41 П.С. Козлов заявил, что считает себя в подчинении не 43, а 33 армии, а поэтому приказы командующего 43 армии к нему, якобы, не относятся. Он не знал, или забыл, что приказы эти имели уровень Генштаба и командующего фронтом, к которому относились обе эти армии, поэтому отговариваться было бесполезно.
«Начальнику штаба 43 Армии
Вручив в 19.35 18.10.41 приказ для 17 стрелковой дивизии о занятии линии обороны по р. Протва, я выехал в штаб дивизии на Угодский Завод. Ввиду бездорожья и встречного потока движения некоторых частей и тылов 113 СД и в значительном количестве в/частей и тылов 53 СД, я сумел прибыть в Тарутино к 6.00 19.10.41. Для ускорения передачи приказа из Тарутино по телефону я связывался с начальником штаба дивизии и в пределах возможного передал суть дела, что было
вполне ясно для него.
На Угодский Завод прибыл в 9.45, вручил приказ командиру 17 стрелковой дивизии, в присутствии комиссара. Мне было заявлено, что дивизия практически не осуществляет этот приказ. Тут же в штадиве 17 СД я обнаружил командира и начальника штаба 53 СД, которых ознакомил с приказом, где ставилась задача и 53 СД…»
п\п полк. Фурсин
«Начальнику штаба ( 43 Армии)
1. Сидим в грязи в Боево в лесу. 17 СД считает себя 33 Армией. Нет горючего, боеприпасов, продуктов.
2. 17 СД без приказа отходили к Тарутино. С трудом сдерживают противника. Где Ваш КП?
3. Часть частей собираются севернее Семкино. Тылы Коллонтаево, собираются в Агафьино. 517 АП бросил матчасть. НО-1 Баланцев 18.00 19.10.41»
При отходе из Угодского Завода 17 сд полковника П.С. Козлова по приказу Генштаба должна была взорвать мосты через Протву перед наступающими немецкими войсками. А взорвали их саперы дивизии прямо перед авангардом нашей 312 стрелковой дивизии, выходящей после ожесточенных боев из района Детчино, в тот момент, когда немцев рядом еще не было. В результате 312 сд форсировала р. Протва вплавь, а в те дни температура воздуха опускалась ниже нуля градусов, особенно ночью. Ширина реки достигала 40-60 м. Многие бойцы 312 сд сильно простудились. Пришлось оставить на правом берегу всю артиллерию и колесные машины 312 сд, т.к. переправить их не было возможности. Из-за этого полковника А.Ф. Наумова - опытного командира этой самой боеспособной дивизии 43 Армии - чуть было не отдали под трибунал, хотя он - то выходил из окружения по приказу и не должен был, в отличие от П.С. Козлова, оборонять рубеж р. Протва. Также полностью без матчасти остался 517 артполк.
Факт оставления рубежа р. Протва без давления немцев неоспорим, это подтверждают и наши и немецкие документы любого уровня, независимо от степени доверия докладным запискам проверяющих офицеров от штаба 43 Армии – Фурсина и Баланцева, которые в разных источниках сейчас пытаются назвать мелочными и клеветническими. Полковник Фурсин не был посторонним человеком – на момент вступления в командование П.С. Козлова 14.10.41 большинство бойцов вновь формируемой с 10.10.41 17 сд (2-го формирования) составляли бойцы не 17 сд (1-го формирования) (их было менее 600 чел.), а бойцы 211 стрелковой дивизии, командиром которой до 3-4 октября был сам Фурсин ( их было около 1400 чел.).
«Оперсводка №115 ШТАРМ 33 Вороново к 14.10.41 к 24.00
1. Части 33 А продолжают укомплектование:
а) 17 СД- р-н Угодский з-д. Дивизия имеет всего: личного состава, принадлежащего к своей дивизии- 584 чел., из 8 СД- комсостава и бойцов- 80 чел., из 211 СД-комсостава 241 чел., мл. нач. состава- 215 чел, бойцов 951 чел. Из четырех прибывших маршевых рот- 397 чел. Итого в дивизии 2507 чел…»
В книге приказов 17 сд за 18.10.41 (в день сдачи г. Малоярославец!) обнаружены только кадровые приказы, в частности о назначении на должности сотрудников дивизионного клуба и почтовой станции, а вот боевых приказов о занятии обороны или о срочном пополнении горючим и боеприпасами для предстоящих боев - нет ни одного. Просьба от полковника Козлова в штаб 43 Армии о пополнении 17 сд горючим, боеприпасами и продовольствием была написана в оперсводке 17 сд только 19.10.41, когда немцы подошли уже вплотную. На что он надеялся и на что он рассчитывал он 15-18.10.41?
Вероятно, он был занят более важными для себя делами – например, ездил к жене в Серпухов, находящийся в 1,5 часах езды по прямой дороге от Угодского Завода. Во время встречи он настоятельно советовал жене с детьми срочно эвакуироваться из Серпухова в тыл, т.е. уже тогда он был уверен в сдаче этого оборонительного рубежа. Но ни Серпухов, ни Нарский рубеж обороны сданы немцам не были. Когда разбежались все трусы, то оставшиеся в строю бойцы и командиры тех же дивизий, взяв на себя всю тяжесть за ушедших с поля боя, остановили врага именно на этом рубеже. Но случилось это через неделю после описываемых событий.
Сведения о посещении П.С. Козловым жены в Серпухове неоднократно публиковались в различных источниках со слов ветеранов 17 сд, к которым обращалась жена П.С. Козлова Валентина Андреевна Козлова. Чеховский исследователь А.С.Вишняков привел цитату из письма жены П.С.Козлова: «В страшном 1941 году, в октябре, с двумя маленькими детьми я отбыла из Серпухова на барже по Оке в Саратовскую область. Последние слова его при прощании были: "Будешь жить среди советских людей, тебе помогут». Точная дата посещения П.С. Козловым жены неизвестна, В.В. Степанов предполагал, что это могло быть только после побега. Но, по моему мнению, скорее всего это могло быть с 14 по 18 октября, когда он находился в Угодском Заводе, связанном хорошей дорогой с г. Серпухов, и имел в своем распоряжении автотранспорт. С рубежа р. Нара до Серпухова можно было добраться только лесами или по дороге через Подольск, проходя все кордоны, что для бежавшего из-под расстрела проблематично. С момента ареста до момента пленения немцами с 22 до 24 октября в условиях сильной распутицы он вряд ли смог бы добраться до Серпухова, а также перемещаться по городу, открыто встречаясь с женой и детьми. Да и жена в этом случае знала бы о том, что он находится в бегах и во время и после войны не искала бы сведений о нем в управлении кадров Красной Армии и у ветеранов дивизии.
В 1.00 20.10.41 части 17 сд по приказу своего командира П.С. Козлова ушли из Угодского Завода.
К 15.00 20.10.41 они достигли Тарутино (т.е. они отступили без боя от р. Протва до р. Нара, оставив без боя удобный рубеж обороны и более 25 км территории). Прошли сутки. Только тогда к 13. 00 21.10.41 подошли и начали артобстрел немцы. Но и в Тарутино 17 сд оборону не заняла.
«…Тарутино обстреляно, идут танки, пехота 17 и 53 стрелковых дивизий бегут от первых выстрелов. Тарутино горит. Рация застряла в грязи. Противника можно ожидать скоро к шоссе. Баланцев 13.25. 21.10.41»
В немецком «Дневнике боевых действий» 57 мехкорпуса 21.10.41 отмечалось: «Сосед справа - 12 АК преодолел слабое сопротивление противника и захватил опоры моста через Нару в Тарутино….».
21 октября шли ожесточенные бои 43 Армии с 57 мехкорпусом немцев на главном направлении – на Варшавском шоссе в районе д. Воробьи силами артиллерии 43 Армии, 9 тбр и 152 мсбр. На второстепенном направлении по Старой Калужской дороге силами 17 сд против 12 мехкорпуса планировалось наступление от Тарутино обратно на Угодский завод, но оно было приостановлено до выяснения обстановки в Воробьях распоряжением начальника штаба 43 Армии Боголюбова.
Было приказано «…17 СД к 19.00 21.10.41 сосредоточиться в район Богородское, Рождествено, южнее Спас- Купля. Привести себя в порядок и быть готовыми для контрудара на Воробьи. Непрерывно вести боевую разведку на Воробьи, Собакино. В районе сосредоточения быть в постоянной боевой готовности. Бой вести в любых условиях и без приказа Военного Совета Армии отход воспрещается. Виновные в самовольном отходе будут расстреляны. Об исполнении донести.
Наштарм 43 полковник Боголюбов 21.10.41 15.15»
Неизвестно, в какое точно время было получено это распоряжение в 17 сд, но ясно, что полковник Козлов был заранее извещен о степени ответственности за отход с
назначенных позиций.
Командующий южной группой 43 Армии генерал-лейтенант Акимов в тот же день 21.10.41 докладывал, указывая на отсутствие действий по управлению 17 стрелковой
дивизией ее командованием:
«Командующему 43 Армией Генерал-майору Голубеву.
Боевое донесение №1 Корсаково 21.10.41 17.30
1. Противник группами – рота, батальон, занял из направления шоссе Подольск- Малоярославец Орехово, Борисово, Макарово; и по дороге на юго-запад захватил Тарутино с танками до полка пехоты с минометами, артиллерией.
2. 17 стрелковая дивизия отходя по существу без давления противника из района Угодский Завод взорвала мост и этим самым затруднила отход 312 стрелковой дивизии. Сама дивизия отошла в беспорядке, не управляемая командованием дивизии.
3. 312 стрелковая дивизия с частями усиления отошла в район Корсаково, оставив на территории противника почти всю матчасть. Угодский Завод от рубежа р. Протва оставлены без натиска противника. Командир дивизии мотивирует это неясностью обстановки и ( тем, что была) слышна стрельба справа и слева.
4. 53 стрелковая дивизия в составе 2-х неполных батальонов в 15.30 на подходе к Тарутино. По существу никем не управляемы и приказ Армии не выполнен. Штаб дивизии – в Кресты, командир дивизии с комиссаром был в районе Тарутино, но найти не могу.
5. 17 стрелковая дивизия, находившаяся в Тарутино, оборону не занимала, приказ о наступлении Угодский Завод не выполнила. В результате чего подход противника к Тарутино был неожиданным и, при открытии огня со стороны противника из пулеметов, минометов и танков, все находившееся в Тарутино побежало в панике. Трудно удерживаемая при применении силы оружия.
Мы с Членом Военного Совета предприняли следующие меры:
1) Все бегущие задерживаются, начиная от Кресты и формируются в роты, направляемые в Тарутино.
2) Мною приказано 312 СД овладеть Орехово, Борисово. Пулеметному батальону ( 8 станковых пулеметов) – Макарово
3) 17 стрелковой дивизии овладеть … Тарутино, Агафьино, Дубровка
Командующий группой Член Воен. Совета Генерал-майор Акимов Бригадный комиссар Серюков»
Таким образом, в документах 43 Армии не нашлось ни одного документа, объективно свидетельствующего об адекватных действиях командира 17 сд полковника П.С. Козлова в период оставления территории от р. Протва до р. Нара, с 18 до 21 октября. Напротив, абсолютно все высшие офицеры 43 Армии Фурсин, Баланцев и командующий южной группой 43 Армии – Акимов (сам бывший командармом 43 Армии до 16 октября, так и не снятый официально с этой должности, даже после назначения К.Д. Голубева) указывали на плохое командование дивизией и невыполнение приказов.
Положение П.С. Козлова усугублялось еще тем, что в Угодско-Заводском районе в д. Стрелковка родился сам Г.К. Жуков. Там, вплоть до оккупации, проживали его мать и сестра с семьей. В последний момент они все же была вывезены из Стрелковки в Москву. Возможно именно от своих родственников он узнал в подробностях об обстановке в районе Угодского Завода и убедился в бездействии военных, находившихся здесь. В наши дни этот районный центр был переименован и теперь в честь маршала Г.К. Жукова называется г. Жуков. Односельчане даже после Победы могли упрекнуть Г.К. Жукова в том, что, они своими глазами видели, как тот в октябре 1941, будучи командующим фронтом, совсем не защищал свою малую родину. Этим позором перед земляками он был обязан именно бездействию командира занимавшей здесь оборону 17 сд - полковника П.С. Козлова.
Чаша терпения у командующего Западным фронтом Г.К. Жукова была переполнена. На рассвете 22.10.41 был написан приказ о расстреле П.С. Козлова.
«Приказ командующего войсками Западного фронта командующему 43-й армией от 22 октября 1941 г. о запрещении отхода и мерах по его недопущению
ГОЛУБЕВУ
1) Отходить с занимаемого рубежа до 23.10 еще раз категорически запрещаю.
2) На 17 дивизию немедленно послать Селезнева, командира 17 сд немедленно арестовать и перед строем расстрелять. 17 дивизию, 53 дивизию заставить вернуть утром 22.10.41 Тарутино во чтобы то ни стало, включительно до самопожертвования.
3) Вы докладываете о малом количестве бойцов в соединениях и больших потерях, ищите немедленно в тылах, найдете и бойцов, и вооружение. …
Жуков/Булганин
Передано 4.45 22.10.41»
И действительно, в Подольске – тыловом районе 43 Армии в этот день были задержаны более 7 тыс. бойцов и командиров из 17 и 53 стрелковых дивизий… Как бы
пригодились они в этот день на фронте! О расстреле комиссара 17 сд С.И. Яковлева в приказе Жукова речи не идет, но с этого дня комиссаром дивизии стал батальонный комиссар Кудря. Тем не менее в приказе по 43 Армии командарм Голубев известил все части армии, что и командир, и комиссар 17 сд были расстреляны. Из учетно- послужной карточки С.И. Яковлева выяснилось, что он с большим понижением в должности был переведен на Волховский фронт. Понижен он был до инструктора политотдела дивизии, хотя до выхода из окружения в начале октября 1941 г. он занимал должность Члена Военного Совета 43 Армии, затем до 21.10.41- комиссара 17 сд.
Несмотря на это, а может быть и благодаря этому, С.И. Яковлев остался жив и дожил до Победы. В должность командира 17 сд вместо П.С. Козлова временно вступил начальник оперотдела 43 Армии комбриг Любарский, который докладывал о провальных боевых действиях и на следующий день:\
«22.10.41 с 12.00 по приказу генерал-лейтенанта Акимова 17 стрелковая дивизия наступала с целью овладеть Тарутино. 1312 СП силою до 350 бойцов вел наступление на восточную окраину Тарутино-большак южнее Тарутино. Примерно в 15.30 22.10.41 противник повел наступление из Тарутино, вдоль большака на Карсаково силою до полка и ротой танков при поддержке минометов, артиллерии и авиации. Наступающие на Тарутино вдоль большака подразделения 53 СД и 17 тбр были смяты противником, а наступающие части 17 СД в обход Тарутино попали под фланговый огонь и удар стрелковой роты с 3-мя танками на Агафьино. Понеся потери, части начали отход на Дедня, Тунаево.
Около 16.30 22.10.41 19 пикирующих бомбардировщиков произвели налет на части 53 СД и 17 СД, особенно сильный удар наносила авиация по району Корсаково, держа наши войска под пулеметным огнем 40 минут, сделав до 15 залетов. Моя попытка с группой командиров штаба задержать отходящие части с-в Корсаково имели успех до появления танков противника. Как только подошли танки с наступающей пехотой – подразделения дрогнули и побежали в лес, на север и с-в Корсаково. Я с комиссаром дивизии батальонным комиссаром Кудря и с группой командиров штаба начали пробираться к своим частям, которые отходили в северо-восточном направлении на Стремилово, Высокое.
Прибыв утром 23.10 в Стремилово, начали собирать части и ставить им боевые задачи.
К 16.00 23.10.41 17 стрелковая дивизия занимает следующее положение:
1312 СП занимает оборону на участке Беляево, Булгаково, Кормашовка. Боевой состав полка – около 350 чел. Бойцов и командиров и тылы. Совершенно нет
артиллерии. 1316 СП продолжает сбор и занимает оборону на высоте 195, 3 плато южн. Высокое и организует круговую оборону. Состав полка до 200 чел. Бойцов и командиров и тылы нашего 1314 СП после боя у Баево силою до 250 чел, 5 минометов, 12 станковых пулеметов, 51 ручной пулемет по докладу в 14.00 командира полка полковника Бекашева вышел из боя потеряв всю матчасть, остатки полка командир и комиссар, 30 командиров и бойцов.
980 АП – 106 чел в Стремилово, 30 чел в Ясенки.
Примерно 1/3 вооружена винтовками, а остальные без оружия. Орудий совершенно нет.
Батальон связи – 60 чел., 3 км кабеля, 2 радиостанции, одна из них, работающая
со штабом Армии – неисправна.
Сейчас на участке Дмитровка, Стремилово, Кормашовка оборона занимается следующим образом:
- батальон 2-го Люберецкого полка в составе 250 чел. с 5 ручными пулеметами без станковых пулеметов и орудий – Дмитровка.
- Батальон 10 ВДБ – Стремилово с одной ротой в Першино. Батальон 616 СП 194 СД – 11 стрелков. А всего 217 человек занимают Чубарово.
- 1312 СП до 300 бойцов без артиллерии занимают оборону рубежа Бегичево, Булатниково, Кармашовка.
- 1316 СП – около 200 человек без артиллерии занимают с-з окраину Высокое.
Противник занимает Дедня, Тунаево, Марково. В Бегичево в 15.00 23.10.41 появилась немецкая разведка.
По докладу командиров штаба, проходивших через Тетеринки, Колонтаево – эти пункты никем не занимаются. Штаб СД и тылы дивизии сохранены полностью. ДОП находится в
Пешково. Части дивизии совершенно малочисленны, 1314 СП по существу нет. В дивизии нет ни одного орудия. Части предыдущими действиями 22.10 деморализованы, дисциплина низкая, полностью не собраны и не приведены в порядок. От генерала Акимова получил приказ: вести наступление на Жуково, Марфино, которые занимаются противником. Докладываю, что в данном состоянии оставшиеся части дивизии совершенно не способны вести наступательные действия.
Продолжаю собирать людей, приводить оставшиеся части в порядок. Прошу Ваших указаний – пополнить дивизию личным составом и
матчастью и, главным образом, артиллерией
Командир 17 СД Военком 17 СД
Комбриг Любарский бат. Комиссар А. Кудря
Начальник Штаба 17 СД майор Масленников»
По странному стечению обстоятельств, командир 53 стрелковой дивизии, с которым вместе П.С. Козлов уходил из Угодского Завода в Тарутино, был убит именно в этот день – 22.10.41 у д. Корсаково (хотя о его расстреле в приказе Г.К. Жукова ничего не было написано). Возможно это произошло во время авианалета и наступления немцев с 15.30. Ночью того же дня командующий группой генерал- лейтенант Акимов докладывал:
Боевое донесение Д. Чернишня 24.00 22.10.41
Противник с танками при поддержке авиации до 40 самолетов в 16.30 перешел в наступление и овладел Карсаково.
Наши части 53 СД, 17 СД и 312 СД, понеся большие потери убитыми и ранеными, не выдержали натиска и побежали в панике. Все управление командиров дивизий и частей было потеряно. Усугубилось это наступившей темнотой.
…командиры дивизий не знают, где их войска. Посланные мной разыскать таковые и занять оборону согласно приказа. С 17 СД связи не имею. Командир 53 СД полковник Краснорецкий убит.
Вывод.
1. Остатки указанных частей деморализованы и рассчитывать на крепкую оборону нельзя.
2. В связи с этим создается угроза для армии даже фронту при выходе противника на Подольское шоссе. Прошу выдвинуть свежую часть, усиленную артиллерией в направлении дер. Чернишня, Тарутино с целью восстановления положения. Действия нужно поддержать сильной авиацией
Генерал-лейтенант
Акимов
24.00 22.10.41».
24 октября комбриг Любарский сдал командование преемнику, уже постоянному командиру, генерал-майору Селезневу, занимавшему ранее должность начальника тыла штаба 43 Армии. Под его командованием были определены и заняты боевые участки, именуемые в наше время Стремиловским рубежом, которые 17 сд (2-го формирования) обороняла до 25 декабря 1941 г.
Именно в период 22-24 октября, когда угроза сдачи Москвы была как никогда реальна, по армиям Западного фронта прошла волна приказов о расстреле командиров частей, не выполнивших свои задачи по обороне рубежей Московской обороны. Такие приказы были и в 43, и в 5, и в 33 Армии. Но неверно было бы считать, что это была инициатива лишь Г.К. Жукова. Серьезное влияние оказал НКО и главное политического управление РККА под руководством печально известного Л.З. Мехлиса, далее вниз по
подчиненности от Военных Советов фронтов и армий до политотделов частей. Так, в документах Военсовета Зап. фронта был обнаружен оригинал приказа, подписанный начальником политотдела Западного фронта Д. Лестевым:
«Командирам и комиссарам дивизий 33 Армии 23.10.41.
Приказы НКО №270 и Военного Совета Зап. Фронта №0345 требуют, чтобы дезертиров, трусов и паникеров, бросающих поле боя, отходящих без разрешения с занимаемых позиций, бросающих оружие и технику, расстреливали на месте. Многие командиры, комиссары начальники частей 33 Армии этого не делают. Не расправляются с виновными.
Сами командиры не несут ответственности за невыполнение боевых приказов и самовольное оставление позиций.
Видимо командиры и комиссары не отдают себе отчета, что они ведут борьбу с фашистскими извергами на подступах к Москве, не уяснили всей важности направления и часто сами сидят сложа руки, бездействуют. Только этим можно объяснить позорное бегство с поля боя частей 110 и 113 СД.
ПРИКАЗЫВАЮ:
Решительно выполнять приказы НКО № 270 и Военсовета Фронта № 0345, беспощадно расправляться с дезертирами, трусами, паникерами на месте. Оставление позиций без разрешения Старшего Начальника – есть предательство и измена Родине. К виновным в отходе без разрешения с занимаемых позиций применять высшую меру наказания. Пусть поймет каждый командир, начальник, боец, что в нынешней обстановке в борьбе за Родину, за Москву - лучше смерть храбреца, чем презренная трусость и паникерство. О принятых мерах немедленно доносить Военному Совету Фронта и Армии.
Командирам и комиссарам 110 и 113 СД не позднее 10.00 24.10.41 любыми средствами донести Военному Совету Фронта о причинах отхода частей с боевых позиций, указать конкретных виновных и какие приняты к ним меры в духе указанных выше приказов.
Член Военного Совета Западного Фронта
Дивизионный комиссар п\п Д.Лестев
»
Работая в ЦАМО РФ с 2006 г. над изучением обороны Москвы на Варшавском направлении, я просматривала документы штабов Резервного, Западного фронтов, МЗО, штабов 33 и 43 Армии и частей в них входящих. Однажды, на обороте одного из машинописных документов 43 Армии, неожиданно встретилась рукописная приписка командарма 43 Армии Голубева:
«Генералу Армии Жукову 31.10.41 23.40
…5. Докладываю о преступном факте. Сегодня на месте установил, что бывший командир 17 стрелковой дивизии Козлов не был расстрелян перед строем, а бежал. Обстоятельства дела таковы: получив Ваш приказ «Арестовать и расстрелять командира 17 СД перед строем», я поручил это выполнить выезжавшему в дивизию Члену Военного Совета Серюкову и генерал- лейтенанту Акимову. По непонятным причинам они этого не сделали и направили командира дивизии ко мне. Я под конвоем, организованным начальником особого отдела отправил обратно с категорическим указанием, что приказ Командарма должен быть выполнен. Мне доложили, что он был расстрелян, а сегодня я узнал, что не расстрелян, а бежал от конвоя.
Назначаю следствие
Голубев
31.10.41 23.40»
Нужно заметить, что Серюков был ранен в день «расстрела» П.С. Козлова 22.10.41 и 23.10.41 его заменил новый Член Военного Совета 43 Армии- Ковальков. А днем 23.10.41 был тяжело ранен и генерал –лейтенант С.Д.Акимов – разорвавшимся снарядом ему оторвало ногу и он был эвакуирован в тыл, передав командование южной группой 43 Армии командиру 312 сд – полковнику А.Ф. Наумову. Но бывшему командарму 43 Армии С.Д. Акимову фатально не везло: самолет, в котором он через несколько дней летел с группой специалистов авиазавода 29.10.41 разбился в Пензенской области. Все погибли.
Таким образом, 31.10.41 в момент написания этого доклада командармом Голубевым, никого из участников рядом уже не было и спрашивать было не с кого, от кого
Голубев узнал о побеге Козлова осталось неизвестным…
По сведениям разведсводок ГА «Центр»
Вскоре, в конце 2006 г., в ЦАМО я познакомилась с историком и журналистом В.В. Степановым, который работал в то время зам. зав. отделом «Книга памяти» в Центральном Музее Великой Отечественной войны на Поклонной Горе. Узнав, что он долгое время изучал историю 17 стрелковой дивизии, встречался с ветеранами этой дивизии, я сразу же спросила, не нашелся ли полковник Козлов? Он очень удивился, т.к.впервые услышал, что П.С. Козлову удалось бежать и считал, что он был расстрелян вместе с комиссаром дивизии Яковлевым.
У нас нашлось много общих тем для обсуждения, и через некоторое время он пригласил меня работать с ним в музее. Прошло еще несколько месяцев. Изучая документы трофейного фонда ЦАМО, в вечернем донесении разведотдела 4 армии ГА «Центр» за 24.10.41, я случайно в конце донесения нашла короткую фразу: «… Взят в плен командир 17 стрелковой дивизии….». Сомнений не было – в 17 сд на 24 октября не было других командиров, кроме П.С. Козлова, которые могли бы попасть в плен: и Любарский, и Селезнев продолжали и далее служить в 43 Армии и подписывали документы.
В это время В.В. Степанов уже закончил статью «Изломы судьбы полковника Козлова», которую уже собирался отнести в редакцию журнала «Военно-исторический архив».
Найденную немецкую разведсводку я отдала ему и он быстро успел внести правку в статью, которая сразу поменяла свою направленность. Раньше в статье «отважный и опытный» командир дивизии народного ополчения П.С. Козлов представлялся невинной жертвой «жестокого и несправедливого» Г.К. Жукова, но после сведений немцев о взятии его в плен, появились сомнения, а так ли Жуков был неправ? Уважая ветеранов 17 сд, В.В. Степанов попытался найти хоть какое-то возможное оправдание поступку их командира дивизии П.С. Козлова. Он предположил, что тот, возможно, был специально заброшен к немцам. Кем заброшен? Разведуправлением РККА? Особым отделом Армии или фронта? К сожалению, в марте 2012 года В.В. Степанов умер, так и не найдя ответа… Пусть земля будет пухом этому неравнодушному деятельному человеку! Но возможное предположение не может быть однозначно принято как действительное, нужны доказательства!
….Позже в трофейном фонде я нашла еще один документ начальника разведки штаба немецкой 9 Армии (вероятно, что номер армии был неразборчиво написан в оригинале документа, скорее всего это был документ 4-й Армии- прим. Г.Г.) ГА «Центр» за 28 ноября 1941 г – спустя месяц после пленения П.С. Козлова. В этом документе указаны сведения, известные немецкому разведотделу 9 (4-й) Армии обо всех частях Красной Армии, находящихся перед ее фронтом. Список очень большой, но ни об одной части нет таких подробных и точных сведений, как о 17 стрелковой дивизии. Сведения немцам предоставил тот, кто знал о ее и первом, и втором формировании с точным указанием численности, наименования вновь вошедших частей и количестве вооружения у каждого солдата. Это вряд ли мог знать рядовой боец или младший командир. Судя по тому, что в этой разведсводке была точно указана причина ареста командира дивизии Козлова, сведения эти давал сам Козлов. Он сообщил последние сведения, известные ему:
«Исправления и дополнения к перечню соединений Красной Армии, которые в полном составе или частью сил были выявлены перед фронтом 9-й Армии в период с
22.6.41
…17 дивизия народного ополчения.
Сформирована в Москворецком районе Москвы. Командир- полковник Козлов, арестован 24.10 41 командующим 43 Армией из-за самовольного оставления дивизией позиций на Протве, приговорен к смерти. Нынешний командир- бригадный генерал Любарский. До 18.10.41 дивизия подчинялась 33 Армии, а с 18.10.41- 43 Армии. В составе дивизии танков нет. 15.7.41 дивизия была в Москве, 30.7.41 – в Спас-Деменске, 29.8.41 – в Лубунь и 1.9. в Вязьме. 4.10.41 в ходе боев за Вязьму потеряла 50% личного состава.
Боевой дух дивизии низкий, Пополнение получила 10.10.41 в Угодском заводе на Угре /Протве? – Г.Г./ из остатков 221-й и 8-й стрелковых дивизий, а также одну маршевую роту.
В состав дивизии входили:
49 СП=1312 СП, личного состава 1600 чел.
50 СП=1314 СП, личного состава 1800 чел.
51 СП=1316 СП; личного состава 700 чел.
868 артполк
В каждом стрелковом полку по 60 тяжелых пулеметов, 180 легких пулеметов, 6 минометов 107 мм, 4 орудия 76 мм, 4 орудия 37-мм, полуавтоматические винтовки, у каждого солдата по одной ручной гранате.
Далее дивизии были приданы:
878 артполк,
876 противотанковый дивизион,
704 зенитный артдивизион…»
Указав командиром дивизии комбрига Любарского, П.С. Козлов фактически поставил свою подпись под показаниями. Ведь о назначении Селезнева командиром дивизии 24 октября он не мог знать, т.к. в тот день уже был у немцев. Этого документа у В.В. Степанова на момент написания статьи не было, поэтому он еще надеялся найти оправдание побегу П.С. Козлова из-под расстрела.
Отсутствие более свежих разведданных о 17 сд у немцев говорит о том, что больше никто из попавших в плен бойцов 17 стрелковой дивизии за период более месяца с 24.10. 41 по 28.11.41 не сказал на допросах ничего существенного, даже произошедших изменений в численности и назначениях командования. А за 5 дней до составления этого документа с места базирования именно 17 сд – из д. Муковнино были заброшены в немецкий тыл 4 партизанские группы для проведения знаменитой Угодско-Заводской операции, в ходе которой в плен попали 4 партизана, в том числе ставший посмертно Героем Советского Союза бывший председатель Угодско-Заводского райисполкома Михаил Гурьянов. Новых сведений о 17 сд после Угодско- Заводской операции у немцев также не добавилось.
Для сравнения приведем сведения из этого же документа о 17 танковой бригаде, находившейся на 24.10.41 там же, на Наре в составе 43 Армии: «…17 танковая бригада. Первоначально подчинялась 16 армии, потом 43 Армии, Сформирована в конце сентября в Медыни. Бригада состоит из 5 батальонов, В каждом батальоне по 30 танков (10 Т-34 и 20 Т-40). В составе бригады есть также 3 стрелковые роты.»
Из всех этих скупых сведений верно лишь то, что бригада подчинялась 43 Армии ( и то, только с 12.10.41 по 25.11.41), что в танковом батальоне 30 танков и в бригаде есть 3 стрелковые роты. Но на самом деле в 16 Армию 17 тбр попала лишь с 1.12.41, т.е. уже после написания этого немецкого документа. Место формирования 17 тбр было во Владимире, а не в Медыни, где бригада не формировалась, а вела бои 10-11.10.41 (там были подбиты и оставлены несколько танков с написанным номером бригады). Батальонов в бригаде было не 5, а 3 – два танковых и один мотострелковый. Достаточно точно указана численность танков в танковом батальоне, но это можно было узнать из типовых штатов любой танковой бригады того периода. Такое неправильные и неточные сведения говорят о том, что из 388 бойцов и командиров 17 тбр, числящихся пропавшими без вести за весь этот период октября-ноября 1941 г. не было ни одного, кто дал бы врагам сколько-нибудь важные сведения! Не было предателей в бригаде! И в 17 стрелковой дивизии, скорее всего, тоже не было, по крайней мере, в ноябре 1941, кроме одного…
После опубликования статьи «Изломы судьбы полковника Козлова» в журнале «Военно-исторический архив» №12 за 2007 г. Валерий Васильевич Степанов изучал документы, касающиеся П.С. Козлова в архиве ФСБ, без права делать точные выписки. Он рассказывал, что видел своими глазами записку, тайно подброшенную Козловым под Сталинградом (или кем-то вместо него с похожим почерком, и кто знал его историю до ноября 1941 г.) о том, что он раскаивается в своем поступке, совершенном в октябре 1941.
Мог ли так написать разведчик – нелегал? Никогда. В тех же документах были сведения о том, что Козлов, имевший во время службы преподавателем или руководителем разведшколы Абвера кличку «Быков», был человеком сильно пьющим. Тоже не похоже на разведчика- нелегала, который не должен обращать на себя внимание и должен быть крайне осторожным.
В свое время (приблизительно в 2005 году) по ходатайству Совета ветеранов 17 сд и директора «Музея обороны Москвы» А.С. Лукичевой, не имевших достаточно достоверных документов, полковник П.С. Козлов был реабилитирован. Но, после опубликования вышеуказанной статьи В.В. Степанова и последующей проверки службами ФСБ
реабилитация с него была снята. Будь на самом деле П.С. Козлов разведчиком-нелегалом, вряд ли ФСБ подписало снятие реабилитации.
«На основании информации, которой мы располагаем на сегодняшний день, напрашивается предположение, что вся история с расстрелом полковника Козлова, была инсценировкой, связанной с операцией «глубокого внедрения», которую осуществил особый отдел 43-й армии.» - пишет в своей статье Е. Авшаров.
В отношении расстрела комиссара 17 сд С.И. Яковлева, как выяснилось, действительно была инсценировка. Но какой именно информацией подтверждается предположение о «глубоком внедрении» в логово противника П.С. Козлова, пока непонятно, хотелось бы увидеть подтверждающие документы или свидетельства. Слишком большая цена была заплачена за такое «внедрение» - сдача рубежа обороны р. Протва, оставление 25 км территории от р. Протва до р. Нара без боя и выдача подробных сведений о вооружении бойцов своей же дивизии. Для выводов нужно иметь документы внешней или военной разведки высокого уровня, которой мы в настоящее время пока не имеем.
Сейчас рассекречены разведывательные документы и опубликованы мемуары разведчиков гораздо более высокого уровня, таких как П. Судоплатов, З. Воскресенская и др.
Документы, касающиеся пребывания полковника П.С. Козлова в разведшколе Абвера в качестве преподавателя или даже руководителя этой школы, вряд ли смогут раскрыть более важные секреты, существенные для нашего государства в настоящее время. Пора уже рассекретить эти документы и ввести в оборот, чтобы не гадать и не обижать напрасно честного офицера, либо не восхвалять и не увековечивать предателя.
А пока просить людей через средства массовой информации почтить память полковника П.С. Козлова, как разведчика-нелегала еще рано.
6 января 2013г.
Материалы по теме:
